Простые истины Арама Хачатряна

19 июля 2023 00:08

679

0

Новости Общество

Сергей Артемьев

Сиверский

Гатчинский район

Здоровье

Общество

Каждый из нас, кому, увы, приходилось лежать в больнице, прекрасно знает ответ на этот вопрос. Заходит в палату врач, который случайно выбрал эту профессию, и…  лучше бы не заходил. Пробежит торопливо, формально осмотрит больных, бегом дальше, как будто основное дело у него где-то там, далеко за пределами больницы. А входит хороший врач, осмотрит, поговорит, и болячки тут же словно сами собой стихают, появляется уверенность в скором исцелении, на душе становится теплее.
Мы встретились с главным врачом Сиверской районной больницы Арамом Хачатряном в его кабинете. Среднего роста, плотный мужчина с большими тёмно-карими глазами. Начало разговора было деловым.
- У нас с вами не больше часа. Извините, очень много дел. 
Однако, не прошло и нескольких минут, на наших лицах заиграли улыбки. 
- Арам Феликсович, как вы решили стать врачом?
- Не просто врачом, а именно хирургом. После операции по удалению у меня аппендицита. Дело было 1-го марта 1990-го года, хорошо помню этот день. Мои двоюродные братья и сёстры уже перенесли операцию по удалению аппендицита. А у меня всё нет и нет. Однажды, мне было 13 лет, я гулял на улице, и внезапно сильно заболел живот. Я испугался, немедленно поймал такси и поехал в больницу. Дежурная сестра меня спрашивает: «Мальчик, ты зачем сюда приехал?» Я говорю, что мне нужно удалить аппендицит! Она рассмеялась, но врача позвала. Тот осмотрел меня, - точно, аппендицит! Я позвонил из больницы домой, мол, так и так, ложусь на операцию. 
- Какой ответственный мальчик!
- А как же! Родители не поверили, подумали, что шучу. Только часов в девять вечера, когда я по всем расчетам уже должен быть дома, они забеспокоились, папа поехал в больницу. А мне уже делают операцию. 
Только врачи разрешили ходить, меня неизменно тянуло в операционную - как там всё устроено. Ослепительно белые халаты, блестящие инструменты. Я задавал вопросы медсёстрам, врачам: как делается надрез, сколько слоёв вскрывается, как зашиваются ткани. Просто вспышка интереса! Именно тогда я и решил непременно стать хирургом.
- Как сообщает нам интернет, Арам Феликсович, родились вы в Ереване…
- Нет, нет! Давайте будем точны. Я родился не в самом Ереване, а в пригороде. Километров 10 от Еревана. Село Айнтап. 22-го июня 1977-го года.  
В дальнейшем разговоре Арам Феликсович неоднократно будет уточнять самые незначительные детали. Точность в мелочах – отличительная черта врача-хирурга. Пословица «Семь раз отмерь, один раз отрежь» - одна из любимых. Удивила поразительная память на даты и подробности событий, которые происходили много лет назад. 
- Кто ваши родители, кем работали?
- Папа был агрономом, можно сказать, большим начальником, по тем временам. Возглавлял сельское хозяйство целой области, мама – педагог. Она начинала методистом, потом с 
1987-го по 2002-й заведовала детским садом. Меня родители назвали Арамом в честь Арама Хачатряна (Хачатуряна, как мы привыкли называть его на русский манер – прим. автора), знаменитого нашего композитора. Семь лет я играл на скрипке. 
- По настоянию родителей или велению души?
- Если честно сказать, скрипка мне не очень нравилась. Да и вообще карьера музыканта. Но на Кавказе не принято спорить со старшими, учился играть на скрипке. Если вы меня спросите, не стань я хирургом, кем бы был? Наверное, отвечу – поваром! Очень люблю готовить и, не побоюсь это сказать, - умею. 
- Готовка блюд, вопреки распространённому заблуждению, - мужское дело. Особенно всего, что связано с мясом.
- Мой кулинарный девиз - жарю всё, что мягче камня! Любой совместный праздник в больнице - обязательно поездка на природу и шашлыки. Всегда готовлю сам. Удовольствие, когда людям нравятся мои блюда, едва ли не большее, чем благодарности вылеченных больных. 
- Какие ещё увлечения детства вспоминаются? У меня при словах Ереван, 80-ые, сразу возникает в памяти ереванский «Арарат». 
- Безусловно! Хорен Оганесян, Александр Подшивалов. Мы тоже гоняли футбол во дворе, я стоял на воротах, и меня называли «Александр Подшивалов». Он, кстати, великолепно владел армянским языком, очень его уважали в Армении.   
- Вы уже были во вполне сознательном возрасте, когда начались тяжёлые времена распада СССР. Как они воспринимались тогда?
- Мои родители были коммунистами, верными своим идеалам. Они очень болезненно воспринимали все эти процессы. Можно сказать, детство разделилось на два периода: до 12 лет - счастливое советское, потом – распад и очень тяжёлый для страны период. Постоянные перебои со светом и теплом, не работает транспорт. Я, когда поступил в институт, ходил пешком семь километров до метро, потом до института на другой конец города, оттуда, если опять нет света, пешком, километров 20 до дома. 
- Ереванский медицинский институт?
- Да, институт традиционной медицины, так он назывался. Поступил в 1993-ем году. Самый, наверное, тяжёлый период. 
- Армяно-азербайджанский конфликт, иными словами говоря, война?
- Я не хочу лезть в политику, хотя, безусловно, меня волнует то, что происходит на родине. Армения всегда в моём сердце. Если мой народ радуется, я радуюсь вместе с ним, если страдает, конечно, болит и моё сердце. Не бывает плохих и хороших народов. Среди моих друзей и пациентов есть люди самых разных национальностей. Как по мне, на свете есть всего две нации – хорошие люди и люди плохие. Всё остальное – не важно. 

- Мне недавно исполнилось 46 лет. Спасибо, кстати, всем, кто поздравил, очень приятно! Подумалось, что жизнь моя к этому моменту разделена почти ровно на две части. 23 года в Армении и столько же здесь, в России. Естественно, обе половины мне дороги и важны. Армения – это моя Родина, моя семья, многочисленные родственники и друзья. Мы очень любили собираться все вместе. Да и сейчас, когда приезжаю в отпуск, обязательно видимся. В России родились мои дети, здесь моя работа, мой дом. Вторая, или малая Родина.
- Почему выбрали именно Петербург и, вообще, Россию?
- Для профессионального роста, прежде всего. Здесь, в Петербурге, в 1-ом медицинском, очень сильная школа. При этом, много практики. В Армении нет страховой медицины. Если люди обращаются за помощью, то либо в платные учреждения, либо, когда уже совсем невмоготу. Отделения стоят полупустые. А здесь за один год практики пациентов через твои руки пройдёт больше, чем там за пять лет. Мне хотелось расти профессионально. К тому же, здесь жили родственники, было, где остановиться на первых порах. 
Раз уж заговорили о профессии, не могу не упомянуть о своих учителях. Прежде всего, конечно, это Самвел Арутюнович Аматуни в Ереване. Он заложил фундамент моего медицинского и хирургического образования. И здесь, в Петербурге, Андрей Юрьевич Цибин. Его некоторые слова и фразы по сей день со мной. Например, простая, но очень важная в профессии формула: «Если всё делаешь правильно, всё получается». 

С древних времён профессия медика, лекаря окутана ореолом таинственности. Сама способность вмешиваться в чужой организм, влиять на жизнь и здоровье человека приравнивалась к проявлению высших сил. 
- Арам Феликсович, сам собой напрашивается вопрос. Чтобы заниматься хирургией, нужен особый склад характера? Это же не просто – вскрывать чужой организм, в известном смысле, вмешиваться в дела Бога? 
- Я бы так высоко не забирался. Хирургия – это, прежде всего, профессия, ремесло. Первое - компетенции, знания и навыки. Второе, естественно, опыт. Как говорил академик Амосов, человек без теории подобен капитану, который вышел в море и не умеет плавать, а без практики – как капитан, который и не выходил в море. 
Практика чрезвычайно важна для действующего врача, особенно, хирурга. Хирург, нередко, имеет дело непосредственно с жизнью человека. Задумайтесь, почему наша профессия обязательно должна быть лицензирована государством? Потому что врач может нанести вред здоровью и жизни человека. Огромная ответственность стоит за этим.
- Помните свою первую операцию?
- Конечно! Примерно через полгода ординатуры. Аппендицит, мужчина был взрослый, здоровый. К проблемным пациентам начинающих хирургов, естественно, не подпускают. 
- Какие ощущения?
- Какие могут быть ощущения? Огромное волнение, вся спина мокрая. Само собой, операция проходила под наблюдением опытного хирурга. Но, самое главное, чему нас учили, - это комплексный подход в лечении и внимание к пациенту. Помню, закончил операцию, сходил к больному, минут десять прошло, присел отдохнуть, волнение всё-таки страшное. Меня спрашивают старшие товарищи: «Почему вы сидите, отдыхаете?» Ну, вроде бы, всё сделал уже, можно и отдохнуть. Нет, говорят, сходите ещё раз к своему пациенту, узнайте, - не болит ли у него голова, всё ли в порядке. Так учили, очень правильно. Постоянный контроль за больным. Как до операции, так и после. 
- Хирург, - в большей степени, это дар или профессия?
- Профессия, только она. О даре можно говорить только в том смысле, что существует некая предрасположенность. Иной человек умён, способен, но возьмёт скальпель в руки и понимает – не его это дело. Про другого после первой же операции можно сказать: человек на правильном пути. Я в этой профессии нашёл себя. Вы знаете, был такой великий хирург Иоганн Микулич. Он своих детей с пяти лет приводил в операционную, чтобы увидеть, как ребёнок будет реагировать. Его – не его. У меня трое сыновей. Я приводил их в больницу. Конечно, до уровня Микулича я не дорос и в операционную их не допускал. Старший – сразу же убежал, средний тоже не проявил интереса. Младший любит в кабинете сидеть, бумажки раскладывать. Может быть, - смеётся Арам Феликсович, - у него талант к административной работе? Но заставлять идти по моему пути я их, естественно, не буду. Нужно, чтобы душа лежала к тому делу, которым ты занимаешься.     
- Вернёмся к практике. Всё же огромная ответственность лежит на враче. Вы как ощущаете себя - ближе к уверенному человеку или постоянно сомневающемуся? Ведь без сомнений, даже несмотря на большой опыт, тоже нельзя. Организм человека индивидуален.
- Я – уверенный в себе человек. Если принял решение, действую, как задумал. Правда, семь, а лучше, сто раз отмерю сначала, но, приняв решение, не сомневаюсь. У меня риско-ориентированный подход. 
- Риско-ориентированный? 
- Да, вот смотрите, - Арам Феликсович берёт ручку со стола. Подносит её к письменному прибору. – Прежде, чем взять ручку и поставить в предназначенное для неё гнездо, я несколько раз взвешу все возможные варианты, предусмотрю риски, спланирую. Это подход любого профессионала. Всё нуждается в планировании. Даже в мелочах. 

- Вы как врач с огромным опытом и, тем более, как заведующий больницей, что можете сказать о нашем менталитете. На Западе посещение врача – норма, а вот наши люди, по моим наблюдениям, напротив, не очень любят «ходить по врачам».
- Профилактика - краеугольный камень сохранения здоровья. На мой взгляд, в нашей стране делается очень многое для предотвращения заболеваний. Ежегодная диспансеризация, бесплатная, в отличие от многих западных стран, мы регулярно проводим специальные акции. Дни профилактики онкологии, диабета, кардиологии и прочая, прочая. Может быть, недостаточно активно эти мероприятия пропагандируются среди населения, но для того и существует пресса, ваша газета, например, интернет. Человек сегодня может получить любую информацию о своём здоровье, было бы желание. 
То и дело, по ходу разговора, глаза врача вспыхивают лукавой улыбкой.   
- Я, например, даже в частных беседах стараюсь заниматься профилактикой. Вы, например, когда последний раз измеряли сахар в крови, хотя бы артериальное давление? Вот, то-то, не помните. Иногда, если в Сиверской нет возможности провести полноценный анализ, отправляю людей в Гатчину, в КМБ. Мне, случается, звонят оттуда: «Арам Феликсович, сколько у вас родственников, друзей и знакомых!? Вот опять приехал человек от вас!» А мне-то нужно немного, чтобы человек проверился, на всякий случай. Что касается страха перед врачами…. Признаюсь, я по сей день побаиваюсь зубного. Каждый год планово хожу к стоматологам, они мне что-то поправляют, но от страха так и не избавился. Или уколы! Сколько я их сделал другим за свою практику. Но если мне нужно сделать укол…. Прошу, пусть физиотерапия, или таблетку какую съем, но только не укол! Все мы люди-человеки. 

- Вы не поверите. Познакомились случайно, и с момента знакомства с Софьей до свадьбы прошёл ровно месяц. 
- Как же так? А все эти процедуры, заявление, испытательный срок!?
- А вот так! Я уехал в отпуск, в Ереван. Каждый год не на Бали или в Сочи, а на родину летаю. И получилось так, что в одной компании мы встретились. Это было  5-е сентября 2007-го года. Вскоре она знала обо мне всё - кто я, кем и где работаю, кто мои родители, какие планы на будущее. И я о ней знал всё. Расписались мы 9-го октября. И уже вместе прилетели сюда. Мне было ровно тридцать лет.  
- Не спешили вы, в отличие от многих, с женитьбой. 
- Я должен был быть уверен, что мне есть куда привезти жену, чем кормить детей будущих, крепко стать на ноги, а как иначе?
Несмотря на внешнюю простоту общения, способность пошутить над другими, но, прежде всего, над собой, Арам Хачатрян производит впечатление весьма ответственного и взвешенного человека. Таким должен быть врач, муж и отец.
- Родители приезжают к вам?
- Мама, можно сказать, живёт на два дома. Полгода у меня, полгода – в Ереване. Но переезжать сюда им сложно. Там наши родственники, наши корни. А вот мои сыновья, когда мы гостим в Ереване, то и дело спрашивают: «Папа, когда мы домой?» Для них уже Сиверская – дом.

Естественно, не обошлось в нашем разговоре и без сложных тем. Я, готовясь к интервью, нашёл цитату академика Амосова о способах управления в сфере здравоохранения. Приведу здесь её полностью.  
«… Без административного порядка, однако, никак не обойтись. Медицина – это ведомство, как и все другие. Оно должно обслуживать народ, а не само себя. Поэтому в интересах народа придется частично поступиться интересами нерадивых работников. То есть (жестокость) негодных – выбраковывать. Слово это слух не ласкает, согласен, но что же делать? Плохой инженер портит вещи, плохой врач – опасен для жизни».
- Вам доводилось принимать в должности заведующего непростые и даже жёсткие решения? Например, увольнять нерадивых сотрудников?
- Увольнение не входит в сферу моих полномочий. Я могу сделать представление на увольнение. За халатность, неисполнение служебных обязанностей, не дай Бог, пьянство на рабочем месте, но увольняет всё же главврач КМБ. На самом деле, у нас, как и много где по стране, другая проблема. Кадровый дефицит. Например, действует программа «Земский врач». По ней любой специалист, приезжающий на село работать, заключает с государством контракт. Он обязуется отработать пять лет по профессии, за это получает миллион рублей. В нашей области губернатор доплачивает ещё пятьсот тысяч. Фельдшеру - полмиллиона от государства и двести пятьдесят от губернатора. Плюс, само собой, волне достойные зарплаты. Предоставляется жильё. Главврач Гатчинской КМБ Роман Григорьевич Осадчий держит специально несколько таких квартир для молодых специалистов. Но найти их трудно. 
- Почему?  
- Не могу понять! Предложил бы мне кто-нибудь, когда я искал работу, тогда ещё без гражданства, без опыта, такие условия, я бы не знал, куда себя деть от счастья. Сейчас - не идут. Не знаю почему. Завышенные требования у людей. Приходит молодой врач и требует зарплату от 120 тысяч рублей. За что такие деньги? Ты сначала покажи себя, на что ты способен, потом требуй. Я, скажем, не спрашивал о своей будущей зарплате, когда сюда устраивался. Жил рядом, в служебной квартире, если мне ночью звонил дежурный врач и просил ассистировать в операции, я шёл помогать. И коллеге помогу, и пациенту легче, и мне опыт, он бесценен.   
- Может быть, другое поколение выросло? Плюс платные клиники составляют конкуренцию? Как говорится, рыба ищет, где глубже, а человек...  
- Но не в этом же дело! Если ты хочешь стать классным специалистом, повысить свой уровень, то тебе прямая дорога как раз в земские врачи. Тут и атмосфера особая, можно сказать, домашняя, и ты людей знаешь, они тебя. Где же ещё расти, развиваться и приносить пользу людям?! В конце концов, мы эту профессию для чего выбрали, если не для того, чтобы помогать людям? Я, например, всегда говорю своим коллегам, тем же сёстрам в приёмном покое: если к вам пришёл человек и просит о помощи, то представьте себе, что это ваш одноклассник, например, или сосед. Даже если трудно, но для «своего» человека ведь всегда найдётся возможность прийти на помощь. Бывают очень сложные больные, попадаются и скандальные, но люди просто так к нам не приходят. И не ждите благодарностей, судьба отблагодарит или Бог – кто во что верит.
- Вопрос, который, наверное, часто вам задают. Были ведь ситуации в вашей практике, когда вами была спасена жизнь человека? 
- Вы знаете, среди врачей не принято обсуждать эти темы. «Я спас жизнь человека…» – и всё в этом роде. Дурной тон. Это часть нашей профессии. 
Бывают необычные ситуации. Расскажу одну. Без фамилий, естественно. Поступил к нам молодой парень, после ДТП. Два часа ночи, дежурный врач позвонил мне, просит помочь. Очень тяжёлый больной, бесперспективный. Голова, грудь, живот, ноги - места живого нет. Приезжает отец этого парня. Один его сын, старший, недавно скончался, другой, вот, при смерти. Больше у отца никого нет. Он говорит: «Если мой сын умрёт, умру и я. Зачем мне жить?» Началась операция. После нее я едва мог стоять на ногах. Все силы остались там, на столе. Парень выжил. Сейчас иногда встречаемся в городе. Он мне, как родной. Ну и отец, конечно, жив! Слова благодарности от таких людей, что может быть важнее в жизни?
- Арам Феликсович, вы счастливый человек?
- Да, конечно! Дом, любимые работа и семья - что ещё нужно для счастья?!    

                                                                                                                                                                  Андрей Павленко